Многие называют Фредерика Бегбедера скандальным французским прозаиком № 1. Однако в этой, набившей оскомину, фразе есть лишь часть правды: несмотря на множественные эпатажные выходки, он совсем не такой яростный прожигатель жизни и заядлый нонконформист, каким его порой рисуют глянцевые медиа.
Как писал Иосиф Бродский: «Когда так много позади Всего, в особенности – горя, Поддержки чьей-нибудь не жди, Сядь в поезд, высадись у моря». Фредерик воспользовался этим советом буквально и еще в конце января поговорил с нами на фоне живописных пейзажей средиземноморского побережья.
Разговор был не такой уж и продолжительный, но душевный и запоминающийся: о творчестве Венедикта Ерофеева, cексуальности Анны Карениной, поэзии, его близком друге Мишеле Уэльбеке (который совсем недавно выпустил роман), мире брендов, рекламы и массового безумия, а также своей новой книге – возможно, самом искреннем тексте из всех ранее написанных.
Эксклюзивно для читателей мы подготовили разговор в двух форматах: видео (прикреплено ниже) и его текстовую расшифровку. Интервью записано совместно с нашими друзьями из ИД «Городец», за что хотелось бы выразить им отдельную благодарность.
Константин Орищенко: В книге «Человек, который плакал от смеха» есть парочка отсылок к русской литературе и постсоветскому пространству: например, главный герой цитирует Ерофеева. Как относитесь к творчеству этого писателя? Насколько он известен в той же Франции?
Фредерик Бегбедер: Мне нравится Ерофеев, потому что он стал символом свободы в течение такого сложного периода российской истории, когда была необходима водка как способ эскапизма. Это одновременно веселая и грустная книга, как и все произведения известных русских романистов, и мне нравится, что в них всегда счастье и разочарование идут рука об руку. Ерофеев действительно смешной, как и вся эта история с поездкой, когда он пытается сесть на поезд и у него это не получается. Нет, на самом деле никто не знает о поэме Ерофеева «Москва – Петушки» во Франции. Эту книгу мне предложил один русский друг, и так я узнал про него, но нет-нет, он неизвестен здесь.
Константин Орищенко: Расскажите о своем самом безумном способе преодолеть творческий кризис (если такой был).
Фредерик Бегбедер: Это нормально – бояться процесса написания, а люди, которые находят это легким занятием, на самом деле не писатели. Витольд Гомбрович как-то сказал, что писательство только выглядит просто, на самом деле это очень сложно. И если я в творческом ступоре, то вот что я делаю: я гуляю, я гуляю один и гуляю в течение долгих часов или беру машину и еду куда-нибудь. Я не знаю почему, но когда я двигаюсь, ко мне приходят идеи. Нельзя сидеть на месте, если у тебя творческий кризис: ты должен двигаться, чтобы писать.
Константин Орищенко: Один известный парфюмер (Алессандро Галтьери, создатель парфюмерного дома Nasomatto) так сильно вдохновился поэмой «Москва – Петушки», что создал один из ароматов, который, по его мнению, отражает образ жизни и философию главного героя, а также общую атмосферу произведения. Если бы у вас была возможность оказаться на его месте и создать собственный парфюм, вдохновленный определенными литературными образами, какую книгу выбрали бы вы? Или, может быть, персонажа?
Фредерик Бегбедер: Что ж, конечно, Анна Каренина, она очень сексуальна! Или, возможно, главный герой рассказа Чехова «Человек в футляре». Знаете, он ведь постоянно всего боится и не может покинуть свою зону комфорта, и это могло бы стать очень трендовым ароматом сейчас, потому что все боятся COVID и смерти. Чехов был кем-то вроде доктора, и он знал природу людей, что мы боимся смерти, и сейчас, когда мы не можем найти силы жить, нам следует слушать посыл Чехова.
Константин Орищенко: Как вообще относитесь к творчеству Лермонтова? Близко ли оно вам по духу?
Фредерик Бегбедер: Я, конечно же, слышал о Лермонтове, но я не читал его, поэтому спасибо большое за вашу рекомендацию, я найду что-то из его произведений и изучу их со всей внимательностью.
Константин Орищенко: Пробовали ли писать стихи сами? Есть ли у вас любимый поэт (в том числе среди русской классики)?
Фредерик Бегбедер: Я пробую иногда, но это сложно. Знаете, это намного сложнее, чем писать романы, рассказы или очерки. В нескольких из моих книг есть маленькие стихотворения, но писать только стихи… Я надеюсь, что однажды я смогу сделать это, но на данный момент это сложно. Также их очень сложно переводить, поэтому если бы я писал стихи на французском, то русским читателям пришлось бы выучить французский, чтобы понимать их.
Константин Орищенко: Да, мы как раз упоминали это, потому что ни одно произведение Пушкина не переведено на французский язык, ни одно!
Фредерик Бегбедер: Почему же, «Евгений Онегин» переведен.
Константин Орищенко: Оу, да? Значит, мы должны непременно купить его!
Вновь возвращаясь к теме сюжетных пересечений: идеи романа «99 франков» имеют множественные параллели с другим известным романом – Generation «П» Виктора Пелевина. И там, и там в центре сюжета – представитель креативного класса, который пытается обрести себя на исходе заканчивающегося тысячелетия.
Правда, те реалии, которые описаны у Пелевина, несколько отличаются от сюжета вашего романа, ведь действие разворачивается на территории постсоветской эпохи, которая только начинает «впитывать» те законы, по которым существует западный маркетинг. Да и Октав Паранго, пожалуй, более эпатажный персонаж, в отличие от интеллигентного юноши Вавилена Татарского. Что думаете по поводу этой знаменитой работы Виктора Олеговича и как в целом относитесь к его прозе?
Фредерик Бегбедер: Роман «99 франков» был опубликован в 2000 году, и я помню, что Generation «П» увидел свет примерно в те годы. Я помню, что также постмодернистские романы выпускались в Германии и Америке, многие писатели начали критиковать капитализм, рекламу и маркетинг повсюду в мире. Мы с Виктором Пелевиным не знали друг друга, но мы проводили один и тот же анализ, мы смотрели на этот мир брендов и это безумие, как миллиарды долларов тратились, чтобы заставить нас полюбить Coca Cola, так что нет, я не встречался с Пелевиным, но я читал его, и мне действительно нравится его работа, и я думаю, что у нас было одинаковое видение всего этого кошмара, который мы описываем в своих романах.
Константин Орищенко: Один из ваших последних романов называется «Уна и Сэлинджер» и отсылает читателей к истории любви американского писателя и 15-летней девушки. Их отношения продлились ровно один год и, как вы считаете, вдохновили Джерома на создание легендарного «Над пропастью во ржи». Причем имя Сэлинджера здесь присутствует неслучайно: как понимаю, это один из ваших любимых писателей. Расскажите, за что вы полюбили его творчество?
Фредерик Бегбедер: Я видел фотографии, так что предполагаю, что вы правы, но сейчас вы заставляете меня сомневаться, я просто не знаю, что и сказать…
Константин Орищенко: Книги еще каких писателей повлияли на вас и как на автора, и как на личность?
Фредерик Бегбедер: Например, я люблю Жака Ива Кусто, Альфреда де Мюссе, я люблю прозаиков с легким элегантным слогом, которые писали о меланхолии, ностальгии. Вы знаете, я не думаю, что я в числе таких больших писателей, как Золя, Бальзак, Флобер, я имею в виду, я люблю их читать, но я не знаю, смог бы я написать что-то подобное, я скорее маленький, второстепенный, но очаровательный писатель, и мне нравятся такие писатели, как Сэлинджер в Америке, например, Чехов или Тургенев в России. Понимаете, не Толстой, а Тургенев, это другое, я хотел бы, чтобы я мог писать большие, глобальные романы, как Мишель Уэльбек, который является моим другом, но я думаю, что когда ты смотришь на свою библиотеку, там, безусловно, есть большие романы, но те, которые ты читаешь и перечитываешь снова и снова, – это «маленькие» романы, и ты не будешь бояться взять их в руки еще раз, например тот же сборник рассказов Чехова. Невозможно прожить всю жизнь без больших и важных бестселлеров, необходимо читать романы-эпопеи, но те работы, что вас очаруют больше всего, будут небольшими.
Константин Орищенко: Что читаете сейчас?
Фредерик Бегбедер: Сейчас я читаю новый роман Anéantir Мишеля Уэльбека. Мы опубликовали наши работы примерно в одно и то же время, релиз моего нового романа состоялся пятого января, а его – второго, так что я предполагаю, что я сейчас читаю его работу, а он – мою.
Константин Орищенко: Расскажите о дальнейших творческих планах: о чем будет новый роман?
Фредерик Бегбедер: Это будет автобиографический роман о моем детстве и юности, о разводе моих родителей, довольно откровенный. Возможно, самая искренняя вещь, которую я когда-либо публиковал.
