Золото на западе стало розовым, свет начинает гаснуть, поля делаются серо-зелеными и неосязаемыми. У Кела в саду грачи камлают перед сном, расстояние смягчает их гомон до уютного бормотания, плывущего ниже разрозненной болтовни птиц помельче… воздух мягок и тяжел от тумана, насыщен запахами влажной земли. Только-только начинает сочиться вечер; далеко на западе, где облака там и сям тонки, кромки их золотятся…
«Искатель» – идеальная книга для осенней прогулки: тихая, мудрая, спокойная. Вообще детективный нуар отлично складывается в пару с осенним безмолвием.
Несколько лет назад, особенно после премьеры сериала «Дублинских убийств», на Тану Френч было модно наклеивать ярлык «королева ирландского детектива» и поминать, что поклонником детективов Френч является Стивен Кинг. Продавцов в книжных это устраивало, читателей, вероятно, тоже. Но сама Тана Френч явно придерживалась другой точки зрения, ей было тесно в жанровых рамках. Чему доказательство две последние ее книги, которые стали довольно резкой сменой курса в сторону психологического романа. Герметично-сумрачный «Ведьмин Вяз» продемонстрировал это в полной мере: не покинув Ирландии, он переносит читателей почти в «Петербург Достоевского».
«Искатель», уходя еще дальше от традиционного детектива, вышел с похожей подкладкой: уставший человек в тихом маленьком мире, открывающий заново и мир, и себя самого. Вот только романное пространство не только расширилось, но и обрело совершенно иную колористику. Едва ли не впервые у Таны Френч место действия романа по-настоящему влюбляет в себя: здесь так и тянет укрыться от суеты навсегда. Запад Ирландии (географический вектор имеет значение), закрытый как от времени, так и от туристов, столетья живущий по своим законам. Он недалеко ушел от уютной Хоббитании «Властелина колец»: здесь и горы, и леса, и болота, и бесконечные зеленые поля, и уютные пабы с колоритной местной публикой (закрученная речь которой – это отдельный разговор).
И вот в эту пастораль попадает фигура, абсолютно ей чуждая – бывший чикагский коп, изрядно контуженный как современной эпохой, так и распадом собственного внутреннего мира. Кела Хупера манит неспешная сельская жизнь, покой, свежий воздух и тишина, потому-то он и покупает по интернету старый дом в совершенно незнакомой ему ирландской глубинке. Основные ее обитатели – овцы, кролики да грачи, но имеются и колоритные местные жители, этакие черти-трикстеры. Вроде бы и простоватые, и наивные с виду, но на поверку – даже не хитрованы себе на уме, а опасные стражи своей жизни и уклада. И очень скоро обнаружится, что покой бывшему полицейскому только снится: его начинает доставать странный подросток, которому нужна его помощь в поисках пропавшего брата…
«Искатель» собран из самых неспокойных жанровых компонентов: помимо саспенса, здесь есть и классическая «история расследования», даром что лишенный бляхи Кел уже не может играть крутого копа, хотя иногда и получается. Основа же романа, вместе с героем и внутренним конфликтом, вообще прибыла из классического вестерна: название намекает на легендарный фильм Джона Форда «Искатели», где ветеран Гражданской войны в исполнении Джона Уэйна, ищет украденную команчами племянницу. Так что романный ирландский Запад – он тоже не зря, хотя психологизма у Таны Френч, конечно, куда больше, чем в вестерне. Внутренний конфликт самого Кела переводит «Искатель» в драму о столкновении со временем и внутреннем компромиссе.
Да и сам остров в океане перемен, куда бежит Кел, тоже далек от идиллии: оборотной стороной рая оказывается почти первобытная жестокость, лишенная малейших признаков толерантности. Именно она и охраняет от вторжения всего чуждого этот маленький мирок, при всей своей прелести, суровый как к чужакам, так и к местным нарушителям неписанных, но вековых правил. И самые забавные местные персонажи, со своим крестьянским простодушием и хитрым ирландским прищуром, легко могут проявить себя с неожиданной стороны. К слову, посиделки Кела в местном пабе с местными мужиками, один колоритнее другого, распевание разудалых ирландских песен и печальных баллад – одна из самых напряженных сцен в «Искателе», полная скрытой угрозы.
Остается непонятным лишь одно: как детектив, психологическая драма и вестерн, соединившись, могут породить ту самую идеально осеннюю книгу? Картинка сложится, если к этим трем компонентам «Искателя» добавить четвертый и главный: саму Ирландию. Описанную, кажется, с непривычной для Таны Френч теплотой и лиричностью: это как раз случай, когда декорации к спектаклю оказываются настолько совершенны, что переигрывают даже отличных актеров. И это явно осознанное решение: атмосфера и пейзаж отлично удавались Тане Френч и прежде, хотя практически всегда с доминантой темных тонов. Нуара и почти что готики хватает и в «Искателе» (есть даже ненавязчивый оммаж «Собаке Баскервиллей» и тому же Стивену Кингу, плюс обязательные для готики мистические черные птицы – ими роман и открывается, и заканчивается). И все же основная палитра романа совершенно иная – золотистые оттенки закатных облаков, сена, опавших листьев и полевых цветов здесь встречается куда чаще, чем черный. И конечно, все оттенки зеленого – от дремотного мха на болотах до яркого клевера.
Потому-то «Искатель» – отличный подарок для визуалов: их пейзажи Таны Френч возьмут в плен сразу же. Горы, болота, поля, старая деревня – кажется, что по «Искателю» можно бесконечно бродить, позабыв даже про основную интригу. И чем больше таких неспешных прогулок, тем больше этот глубинной мир завораживает не только Кела, но и читателя. Который, беря в руки новый детектив, и не подозревал, что можно так наслаждаться совершенно, казалось бы, необязательными разговорами о щенках, местных печенюшках и овцах. Удивительно, но едва ли не самый кульминационный и драматичный момент романа оказывается одновременно и моментом наивысшего покоя: герой, читатель и даже ритм авторской речи попадают под власть древнего ритма, пришедшего откуда-то из древних баллад и заклинаний. Сцена, которая, кажется, должна быть наполнена ярости, исполнена в ритме едва ли не колыбельной с простым и ясным напевом: бывает и так, все это часть мира, стоит ли бунтовать и сокрушаться?
И как раз в этот момент читатель словно оказывается на распутье: принять ли выбор Кела как мудрый и неизбежный – или счесть его финальным, окончательным компромиссом, убивающим душу? Но, скорее всего, вам будет не до глубинной психологии: слишком сильна магия этого пространства, причудливой местной речи (напевность и древний узор которой отлично передала давно плененная ирландской культурой Шаши Мартынова), уникального ритма жизни, который свойственен, скорее, Востоку, чем Западу.
Словом, помимо своих детективных и психологических достоинств «Искатель» – прежде всего книга места и времени, застывшего тихого мгновенья между летом и осенью.
